МИФЫ МАНШТЕЙНА – МЕМУАРИСТА

Редко можно встретить человека, интересующегося событиями 1941-1942 годов в Крыму и незнакомого с мемуарами бывшего командующего 11-й армией Эриха фон Манштейна. Порой утверждения немецкого военачальника воспринимают некритически, делая поспешные выводы. Автору представляется целесообразным уточнить утверждения немецкого Манштейна о гуманном обращении вермахта с советскими военнопленными и жестокой расправе красноармейцев с раненными немецкими солдатами и офицерами, взятыми в плен в декабре 1941г. в Феодосии.

В своих воспоминаниях Э. Манштейн утверждает, что «несмотря не трудности со снабжением, армия прилагала все усилия – вплоть до снижения довольствия своих войск – для того, чтобы хоть как-нибудь обеспечить пищей многочисленных пленных, которых нельзя было отправить в тыл из-за недостатка транспорта. В результате среднегодовая смертность среди них не достигала и двух процентов – цифра, которая представляется очень низкой, если учесть, что значительная часть пленных попадала в наши руки тяжело раненными или в совершенно изможденном состоянии. Доказательством того, что мы хорошо обращались с пленным, было их собственное поведение во время высадки советского десанта под Феодосией. Там находился лагерь, в котором было около 8000 пленных, охрана которых бежала. Однако эти 8000 человек отнюдь не бросились в объятия своим «освободителям», а наоборот, отправились маршем без охраны в направлении на Симферополь, то есть к нам» [1,с.261].

Однако немецкий «Отчет по оперативной ситуации в СССР» № 152 за 9 января 1942 г. гласил: «Большая часть населения боится возвращения русских. 7000 заключенных из Феодосии на марше Симферополь – Джанкой, частично под охраной, не делали попыток сбежать к русским». «Отчет» № 157 за 19 января 1942 г.: «Тот факт, что 7000 русских пленных, взятых в плен во время оккупации Феодосии, не сбежали по направлению к высадившимся русским войскам, а пошли почти без охраны по направлению к немецким войскам, чтобы достичь Симферополя, показывает степень отрицания большевизма, как и безразличие по отношению к войне среди других слоев населения».

Согласно показаниям бывшего начальника феодосийской полиции

С.Я. Каламбетова, в декабре 1941 г. военнопленного, эвакуация узников лагеря находившегося в бывшем Казанском соборе, началась утром 29 декабря 1941 года, и пленных сопровождал «усиленный конвой»[2, с.34].

Как видим, пленных вели под конвоем, хотя он, возможно, был и малочисленным. Кроме того, около двух тысяч пленных в Феодосии были освобождены десантниками [3, л.92].

Факт следования пленных под малочисленным конвоем, по нашему мнению, говорит в первую очередь о том, что эти люди были доведены голодом и холодом до состояния полной апатии и безразличия. Так, в октябре 1941 г., в районе Кривого Рога колонну из 12.500 пленных конвоировали 30 немецких солдат. Обессилевших пленных конвой расстреливал. Голод довел пленных до каннибализма, но попыток сопротивления не было [4, с.161]. Но можно ли объяснить покорность этих людей их …благодарностью конвоирам за хорошее обращение?!

Утверждение фельдмаршала о среднегодовой смертности среди военнопленных менее 2% иначе как ложью назвать сложно. В целом из попавших в немецкий плен в 1941 г. бойцов и командиров Красной Армии до 1942 г. дожил лишь каждый третий. Но, может быть, зона действия 11-й армии Э. фон Манштейна была для советских пленных своего рода «зоной безопасности»?

О количестве военнопленных в Крыму в ноябре – декабре 1941 г. судить крайне сложно, так как только с 1 января 1942 г. началось предоставление статистических отчетов о местопребывании советских военнопленных. В январе 1942 г. в лагерях 11-й армии находилось всего 33.789 пленных, включая прибывающих и убывающих [5, s.462]. В ноябре 1941 г. при оккупации полуострова было якобы взято в плен 100 тысяч человек [4, с.87], в январе 1942 г. при вторичном взятии г. Феодосии – еще 10 000…

Конечно, говорить о 70 % смертности пленных в ноябре – декабре 1941 г. сложно. Видимо, в сводках ноября 1941 г. сильно преувеличено число взятых в плен. Часть пленных бежали или были отпущены по домам. Однако можно с большой долей вероятности утверждать, что к январю 1942 г. погибли до 20-30 % попавших в плен в Крыму красноармейцев.

Якобы гуманному обращению вермахта с пленными красноармейцами Э. Манштейн противопоставляет жестокость большевиков, с первых дней войны убивавших немецких военнопленных. «В Феодосии большевики убили наших раненых, находившихся в госпиталях, часть же из них, лежавших в гипсе, они вытащили на берег моря, облили водой и заморозили на ледяном ветру» [1, с.134].

Немецкий историк Иоахим Гофман, построивший свою книгу на нацистских пропагандистских материалах, утверждает, что в госпиталях Феодосии были жестоко убиты около 160 тяжелораненых солдат и офицеров. Убийство было совершено 6 января 1942 г. по указанию советского командования. Русскому врачу Дмитриеву, спросившему комиссара 9-го стрелкового корпуса, на каком основании расстреливают раненых, был якобы дан ответ: на основании «речи Сталина от 6 ноября 1941 года, в которой Сталин заявил, что все немцы должны быть уничтожены» [6, с.291].

Российский автор Б.В. Соколов полагает, что «варварские казни пленных в Феодосии и Керчи санкционировал представитель Ставки Лев Мехлис». Заметим, что Л.З. Мехлис прибыл в Крым уже после оставления Феодосии частями Красной армии.

Более того, якобы Сталин прямо рекомендовал своим генералам пленных расстреливать… «Сталин с самого начала войны относился к немецким пленным также, как Гитлер – к советским, просто последних было гораздо больше» [7, сс.13,14].

Стоит заметить, что утверждение о бесчеловечном обращении «большевиков» с немецкими военнопленными впервые появилось… в печально знаменитом «Приказе о комиссарах» от 6 июня 1941г., предписывавшем уничтожать взятых в плен политработников. Приказ начинался словами: «в борьбе против большевизма не следует рассчитывать на то, что враг будет придерживаться принципов человечности или международного права. В частности, от политических комиссаров всех рангов как непосредственных организаторов сопротивления нужно ожидать преисполненного ненависти, жестокого и бесчеловечного обращения с нашими пленными» [8, с.408].

Планируя уничтожение десятков миллионов жителей СССР, нацисты заранее обвинили противника в бесчеловечности. Естественно, что уже с первых дней войны нацистская пропаганда сообщала о «зверствах красных», внушая солдатам вермахта, что в плену их ждет мучительная смерть под пытками.

В действительности советское командование никогда не стремилось к уничтожению попавших в плен врагов. К 1 октября 1941г. в советских лагерях находилось 6681 пленный, к 1 января 1942 г. – чуть более 9000 [9, с.29]. Нельзя отрицать, что имели место отдельные инциденты со стороны ожесточенных зверствами врага и огромными потерями красноармейцев, но это были именно эксцессы, пресекавшиеся командованием. Недопустимо ставить знак равенства между заранее спланированной политикой уничтожения миллионов людей и отдельными кровавыми эпизодами мести, вызванными этой политикой.

Согласно донесению феодосийского поста полевой жандармерии за 19-26 января 1942 г., 21 января состоялись похороны немецких солдат, а 23 января – торжественные похороны [возможно, офицеров]. «Установлено, что 53 раненых солдата были убиты. В воронке от снаряда найдено 15 расстрелянных солдат» - гласит донесение.

В донесении городской комендатуры от 10 февраля 1942 г. уже утверждается: «Потрясающую картину зверской жестокости представляет вид замерзших от холода, расстрелянных пленных немецких офицеров и солдат. До настоящего времени подобрано и опознано 307 трупов, захороненных в саду виллы Истамбул [Стамболи]. 91 павший товарищ не опознан».

Отметим, что в донесении комендатуры за 19-22 января 1942 г. говорится, что убийства немецких солдат в первый день производились «специальными командами на основании приказа вышестоящих инстанций» [2, с.37].

В показаниях «свидетелей» за 30, 31 января, 2, 14 февраля 1942 г. количество только убитых раненных вырастет до 160. Убийства уже производились не путем расстрела, а замораживанием и другими садистскими методами [7, с.с290,291,301]. 30 января 1942 г., по воспоминаниям оператора лейтенанта Дюринга, был снят документальный фильм, запечатлевший обезображенные тела немецких солдат и офицеров с отрезанными гениталиями и т.п.

Но чьи трупы снимали 30 января, если похороны состоялись 21 и 23 января 1942 г., а в донесении за 19-22 января речь шла об убийстве путем расстрела?

В наградном листе старшины 1-й статьи Алексея Егоровича Сафошкина, награжденного орденом Красного Знамени за бои в Феодосии, говорится, что пленные немцы были казнены по указанию начальника третьего (разведывательного) отдела [2, с.37]. По всей видимости, имеется в виду лейтенант Егоров.

Ефрейтор Вилли Тобак при расстреле получил два ранения в голову, но дожил до прихода своих. Очевидно, что это было возможно лишь при условии, что расстрел имел место накануне второй оккупации города, а не 3 или 6 января 1942 г.

Напрашивается вывод, что в Феодосии действительно были расстреляны несколько десятков пленных немцев, в том числе и раненых. Но именно расстреляны, а не зверски изуродованы.

Маловероятно, что пленные были убиты 3 или 6 января. Скорее всего, они были расстреляны 17 января, когда был получен приказ об оставлении Феодосии, а возможности эвакуировать пленных не было. Вечером того же дня сотрудниками НКВД из числа задержанных в городе изменников Родины были отобраны и расстреляны с санкции прокурора 46 человек «явных врагов советской власти» [10, с.59]. Согласно показаниям Марии Эпп, переводчицы немецкой комендатуры, содержавшейся в тюрьме, вечером 17 января заключенные услышали шум, из соседних камер куда-то выводили людей. Из камеры Эпп вывели двух женщин, обвинявшихся в предательстве евреев. Три переводчицы и девушка, нарушившая светомаскировку, остались. Вскоре наступила тишина, а на следующий день в тюрьму пришли немцы. Марии Эпп пришлось долго объяснять в СД, почему она, переводчица и немка по национальности, не была расстреляна сотрудниками НКВД[2, с.38].

Обращает внимание, что издававшаяся в Симферополе на русском языке газета «Голос Крыма», постоянно писавшая о «преступлениях большевиков», проигнорировала факт расстрела 46 феодосийцев 17 января 1942 г. Не потому ли, что их «обработанные» нацистскими пропагандистами трупы были использованы как доказательство «звериной жестокости красных»?

Конечно, с точки зрения права расстрел беспомощных раненых пленников – преступление. Но в условиях ожесточенной войны действовал принцип – враг не должен выйти на свободу. Поэтому как пленные немцы, так и арестованные граждане СССР, если не было возможности их вывезти в тыл, уничтожались. Впрочем, из числа арестованных советских граждан расстреляли лишь явных врагов.

Однако нацистской пропаганде была необходима картина обезображенных трупов раненых, замученных сразу после пленения лишь потому, что они – немецкие солдаты и офицеры.

Литература:

1. Манштейн Э. Утерянные победы. – М.: АСТ,2007. –702с .

2. Один год из 25 веков. Феодосия, 1941-1942/ Под ред. С. Н. Ткаченко и Ю. А. Утробина. – Симферополь: ДИАЙПИ, 2011.- 476 с.

3. Центральный архив министерства обороны (ЦАМО), ф. 216, оп. 1142, д. 14.

4. Штрайт К. «Они нам не товарищи»: Вермахт и советские военнопленные в 1941 – 1945 гг. – М.: Русская панорама, 2009. – 680 с.

5. Angrick A. Besatzungspolitik und Massenmord. Die Einsatzgruppe D in der sudlichen Sowjetunion 1941 – 1943. – Hamburg, 2003. – 605s.

6. Гофман И. Сталинская война на уничтожение: планирование, осуществление, документы. – М.: Астрель, 2006. – 498с.

7. Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. – М.: АСТ – Пресс Книга, 2005. –480 с.

8. Шнеер А. Плен. Советские военнопленные в Германии, 1941 – 1945. – М.-Иерусалим: Мосты культуры, 2005. –652 с.

9. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы. – М.: Логос, 2000. – 845с.

10. Реабилитированные историей. Автономная республика Крым: Книга вторая. – Симферополь: «АнтиквА», 2006. –480 с.

Научный руководитель:

Преподаватель Феодосийского политехнического института

Николаевского национального университета кораблестроения им. адмирала Макарова, Гольденберг Марина Александровна