ПОНЯТИЙНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ КОНЦЕПТА «ВРЕМЯ»

Концепт «время» как многокомпонентное, «слоистое» образование включает понятийный, образный и ценностный компоненты. Основой исследования концепта «время» послужила новая парадигма научного знания, согласно которой, мироздание рассматривается как динамическая система разворачивающихся вокруг человека событий, явлений, свойств. Исходя из деятельностной сущности человека, благодаря которой он осваивает окружающий мир, антропоцентристская лингвистика в центр исследований ставит когнитивные процессы познания, обработки и хранения информации, постижение связей и отношений в природе, для чего актуальным оказывается изучение «глубинных», ментальных процессов и структур, скрытых за ними смыслов.

По З.Д. Поповой и И.А. Стернину, понятийный компонент или информационное содержание концепта «время» образует фактуальная информация, в которую входят как наивные представления о времени, известные любому носителю языка, так и научные данные о темпоральной картине мира, таких метрических и топологических свойствах времени, как последовательность, одновременность-разновременность, ритмичность, повторяемость, необратимость, которые объективируются в соответствующих номинациях и грамматическом строе языка. Совокупность этих интегративных представлений о времени отражает опыт взаимодействия и обращения человека со временем [1, 6-15].

Так, феномен времени настолько всеобъемлющ и пронизывает бытие человека, его отношения с окружающим миром и собственным Я, что его отражение в сознании и овнешнение средствами того или иного языка, происходит на всех его уровнях, в частности, на лексико-фразеологическом и грамматическом. Вследствие этого различают время лексическое и время грамматическое. Грамматическое время рассматривается в русистике в терминах грамматических категорий наклонения, вида и времени, которые  выражаются в русском языке при помощи форм изъявительного наклонения, вида и времени (читаю, читал, буду читать, прочитаю, прочитал), а в казахском языкознании – при помощи форм наклонения (ашық рай), времени (өткен шақ, осы шақ, келер шақ) и способов действия (оқып отырмын, оқыдым, оқимын, оқырмын, оқымақпын, оқып қойдым, оқып жүрмiн и др.).

Исследователь С.К. Смат подразделяет лексическое время на aбсолютное и относительное. Лексическое абсолютное время обозначается как количественное измерение времени с помощью конвенциональных номинаций, лексическое относительное время – это перцептивное время, сопряженное в каким-то другим понятием: «сема «время» может иметь статус потенциальной, фоновой, неактуализованной семы, что дает возможность данной лексеме в определенном контексте «блеснуть» временной семантикой» [2, с. 30]. 

Лексическое время в обоих языках выражается:

− номинациями с временным значением (вчера-кеше, после обеда- түстен кейін, в июле - шілдеде, по воскресеньям-  әр жексенбіде и др.);

− свободными словосочетаниями с общим номинативным темпоральным значением (с понедельника по пятницу- дүйсенбіден жұмаға дейін, весь год-жыл бойы; детство- балалық шақ; күні кеше, таяуда- недавно; алдын ала -  ‘заранее’и др.);

− наименованиями вторичной номинации с темпоральной семантикой (золотой век, черные дни, солнце село; күн еңкейді – букв. ‘солнце наклонилось’, означает ‘полуденное, предвечернее время’; көлеңке басын ұзартты – букв. ‘голова тени удлинилась’, означает наступление темной части суток; ел аяғы басылды – букв. ‘прекратилось хождение людей’, означает наступление темноты);

− устойчивыми сочетаниями (ни свет ни заря -таң атпастан; без году неделя; табан астында -неожиданно, быстро; ә дегенше –в первый миг, сразу; әлімсақтан бері- испокон века; ақ пен қызыл арасында -вечернее время, когда солнце село; ертеңнен қара кешке дейін- с утра до ночи; жеті қараңғы түнде – поздней ночью и др.);

− крылатыми выражениями, пословицами и поговорками (счастливые часов не наблюдают – бақытты жандар уақытты байқамайды, дорога ложка к обеду, береги платье снову, а честь – смолоду- көйлекті жаңа кезінен, ал арыңды жасыңнан сақта; құдайдың құтты күні ‘ежедневно’; қой үстіне бозторғай жұмыртқалаған заман ‘мирное время, счастливая, безмятежная жизнь’; ештен кеш жақсы ‘лучше поздно, чем никогда’).

Лексическое время является отражением индивидуального времени объекта. Ему присущи такие признаки, как одноправленность и необратимость, и такие параметры, как наличие конкретной точки отсчета (утро, полдень, сегодня, сейчас и др.), длительность (долго, быстро, миг, момент, час, минута, месяц, год, век), хронологическая определенность (два дня, весь январь, целый год и т.д.). Точку отсчета и длительность можно назвать отправными, решающими параметрами в характеристике времени. В разных лексико-грамматических группах  они могут реализовываться в разных вариантах, но инвариантное их содержание как точки отсчета времени и его продолжительности остается неизменным и необходимым условием восприятия окружающей действительности. Для понятия лексического относительного времени существенным является не просто отражение индивидуального времени объекта, а отражение его сквозь призму человеческого восприятия, интересов, представлений. К примеру, для опаздывающего на поезд человека час времени до посадки будет казаться весьма коротким, несмотря на его неизменное содержание, равное 60 минутам. А если вас попросили подождать час до начала запланированной встречи, эти же 60 минут покажутся вечностью. Как видим, репрезентация понятия «время» в лексико-фразеологической системе языка является еще одним показателем антропоцентризма языка, созданного человеком и для человека.

Концепт «время» является результатом суммы динамических представлений о времени, сложившихся в определенные культурно-историче­ские эпохи. Смена каждой общественно-исторической эпохи характеризуется значительными изменениями социально-культурного, экономического, религиозного характера, что влечет за собой и изменения в языке, который чутко реагирует на эти изменения. Так, на заре человечества, когда человек начал осваивать окружающую действительность, его первые пространственно-временные представления не были дифференцированы, воспринимались в неразрывной связи друг с другом, о чем говорят существующие сегодня модели развития переносных значений слов, когда пространственное значение становится основанием для развития вторичной номинации (от визуального, пространственно-размерного признака к временному признаку: короткая линейка – короткое выступление, короткий покой, крайняя парта – крайний срок, длинная лента – длинные переливы соловья, близкий поселок – близкая разлука, близкое ненастье) [6, с. 95] и, наоборот, слово со значением времени служит для обозначения дистанции: түндiк жер (расстояние, которое можно преодолеть за ночь), ат жетер жер (расстояние, которое можно преодолеть на коне, т.е. большое).

Следующей вехой в эволюции пространственно-временных отношений была дифференциация линейного и цикличного времени. Цикличное восприятие времени сформировалось раньше на основе осознания древним человеком сменяемости дня и ночи, времен года и отсчета времени, исходя из природных его состояний, а также рождения и смерти: утро → утром, утренний, утренник, по утрам; зима → зимой, зимний, по-зимнему, зимовать; полночь → полуночный, за полночь, до полуночи и под. Линейное восприятие времени стало формироваться на основе каких-либо значительных событий, необычных по своим масштабам или содержанию природных явлений, стихийных бедствий, т.е. таких фактов, явлений, которые оставили след в памяти, явились своего рода вехами, от которых  велся отсчет уже других событий, фактов, явлений: до засухи, после джунгарского нашествия, перед Великим постом, қара сиыр бұзаулағанда (когда отелилась черная корова) и под. Вспомним личные имена типа Жауынбай (рожденный во время дождя) – надо полагать, дождь был либо очень сильным, каким-то необычным, либо шел в необычное время, например, в период с конца июня до первых дней августа, называемый ‘қырық күн шілде’,  когда лето в зените и дождей не бывает. Постепенно такими вехами уже служили созданные самим человеком календарные праздники, обряды, ритуалы и под.: на Рождество (что означает ‘время, когда наступает Рождество’), оразада (во время поста).

Отражение в культуре разного восприятия и разного отношения ко времени  выразилось в разграничении монохронной и полихронной культур. В силу того, что время является базовым концептом культуры, ориентация во времени представляет собой один из важных показателей культуры, позволяющих дифференцировать монохронные и полихронные типы культуры, а также культуры,  ориентированные на прошлое, настоящее и будущее. По теории американского исследователя Э. Холла, «монохронность» культуры предполагает линейное течение времени, когда большую роль играет пунктуальность, четкое соблюдение сроков и следование заранее намеченному плану. С точки зрения представителей монохронной культуры, время, в течение которого не было принято решение или не было выполнено де­ло, потрачено впустую.

Представители  «полихронных» культур (к ним принято относить, как правило, восточные культуры) предъявляют гораздо менее жесткие требования к установленным срокам и пунктуальности, они, скорее, сами адаптируются ко времени, нежели подчиняют себе время [7]. В этих культурах время не линейно, но и не привязано к людям или событиям, – оно циклично. Каждый день солнце встает и садится, одно время года следует за другим, небесные тела совершают свое круговращение, люди стареют и умирают, но круговорот природы продолжается. Ка­жется, что времени сколько угодно, стоит только протянуть руку, поэтому на Востоке говорят: «Когда Бог создавал время, он создал его достаточно» – человеку нужно благоразумно им распорядиться.

Восточные люди смотрят на время не как на нечто впустую уносящееся в линейное будущее, но как на вращающееся по кругу, соответственно – с теми же возможностями и опасностями, только люди становятся уже мудрее и имеют шанс «не наступать на одни и те же грабли» еще раз. Такой философский подход к быстротечному времени характеризует полихронные, или восточные, культуры.

Е.П.Боев утверждает, что идея времени взята человеком из самой природы и обусловлена закономерными изменениями, происходящими в окружающей нас среде: это, во-первых, регулярная смена дня и ночи; во-вторых, регулярное изменение видимой фазы Луны, вследствие вращения Земли вокруг своей оси; в-третьих, такая же регулярная смена времен года, вызванная вращением Земли вокруг Солнца в течение 365 дней, составляющих календарный год [8, с.72].

С переходом на оседлый образ жизни и развитие новых – социалистических и пришедших на смену им рыночных капиталистических форм хозяйствования – у казахов полностью сменились единицы измерения времени и пространства. Из обихода стали выходить и сейчас представляют собой дальнюю периферию концепта «уақыт» единицы хронотопа, связанные с жизнью и бытом кочевого народа: шай қайнатым, сүт пiciрiм, бие сауым уақыт, ат шаптырым жер и др. На смену им пришли принятые современным мировым сообществом меры/единицы времени: күн, түн, тәулік, апта, ай, жыл, сағат и др. Изменилось и содержание понятия время: появившееся первоначально цикличное время (мүшел) дополнено линейным (кеше – бүгін – ертең).

Необходимость словесного выражения понятий о времени детерминирована действительной материальной и социальной средой, в которой живет и развивается человеческое общество. Не случайно известный философ П. Лафарг подчеркивал особую роль языка в жизни человека, которая выражается в том, что этимология и различные значения слов тесно связаны с условиями жизни человека и с уровнем его умственного развития (последнее обусловлено процессами абстрагирования от конкретного, данного, категоризацией и концептуализацией поступающих в мозг человека чувственных сигналов – визуальных, осязательных, обонятельных и др.). В названиях, которые дал человек тому или иному периоду времени, закрепился факт заполненности его различными явлениями жизни носителей данного языка, так как человек определяет время по явлениям природы или действиям, происходящим в тот или иной временной отрезок. Для выражения значения времени, в первую очередь, используются слова, называющие предметы, явления, признаки, имеющие первостепенную важность в повседневной жизнедеятельности человека.

Литература:

1 Попова З.Д., Стернин И.А. Проблема моделирования концептов в лингвокогнитивных исследованиях // Мир человека и мир языка. – Кемерово, 2003. – Вып. 2. – С. 6-15.

2 Смат С.К. Представленность понятия «время» в лексико-семантических группах русского и казахского языков:  дис. канд. филол. наук.  – Алматы, 2003. – 118 с.

3  Фразеологический словарь русского языка. (под ред. А.И. Молоткова.) – Москва: Русский язык, 1986. – 543 с.

4  Кеңесбаев І.К. Қазақ тілінің фразеологиялық сөздігі. – Алматы: Ғылым, 1977. – 712 б.

5 Қожахметова Х.К, Жайсақова Р.Е., Қожахметова Ш.О. Қазақша-орысша фразеологиялық сөздік. – Алма-Ата: Мектеп, 1988. – 224 б.

6 Исмагулова Б.Х. О моделях развития переносных значений слов в сфере русских прилагательных// Русский язык в школе. – Москва: Просвещение, 1978. – № 6. – С.94 – 97.

7 Hall Ch. J. Morphology and mind: A unified approach to explanation in linguistics. – L.; N.Y.,1992. – 224 p.

8 Боев Е.П. Идея времени в тексте // Годишник на Софийския университета. – Т. XIV, 2 – София, 1970. – С. 71-79.