К ВОПРОСУ О ГОЛОДЕ В КАЗАХСТАНЕ В НАЧАЛЕ 1920-Х ГГ. (НА МАТЕРИАЛАХ АКМОЛИНСКОЙ ГУБЕРНИИ И КАРКАРАЛИНСКОГО УЕЗДА)

В начале 1920-х гг. Казахстан пережил крупномасштабный и катастрофический по своим последствиям голод. Одной из причин голода стала политика «военного коммунизма», в частности продовольственные разверстки. 11 января 1919 г. был издан декрет о продразверстке, распространявшийся не только на хлебопроизводящие, но и на потребляющие губернии. Отличительной особенностью этого декрета являлось изменение самого принципа определения « излишков». Отныне излишком считалось то количество продуктов, которое было необходимо государству, что создавало как бы законное основание для изъятия не только действительных излишков, но и необходимого для крестьян продовольствия. На наш взгляд, именно это определение термина «излишков» стало необходимым поводом для легитимации злоупотреблений и репрессий в ходе проведения «продразверсток».

В Акмолинской губернии и Каркаралинском уезде проводились также и мясные разверстки. Военно-силовой характер этих кампаний не мог не привести к катастрофическому уменьшению скота в этом регионе. Так, в Каркаралинском уезде численность скота в 1917 году составляла 1 млн. 343 тыс. голов, а в 1922 году – 275 тыс. 390 [1,с.20]. В 1914 году численность лошадей в Каркаралинском уезде достигала 108 тыс. 247 голов, в 1922 году поголовье лошадей сократилось до 56 тыс. 598 голов. Беспрецедентное сокращение скота произошло и в Акмолинской губернии, где в 1914 году количество поголовья составляло более 4 млн., а в 1922 году – 1 млн. 347 тыс. Поголовье лошадей сократилось в этой губернии в 3 раза, овец – в 4 раза [2, л.18].

Таким образом, политика «военного коммунизма» привела многие скотоводческие хозяйства на грань разорения. Ярким тому подтверждением является положение, сложившееся в Баганалинском районе Атбасарского уезда (нынешние Улытауский и Карсакпайский районы Карагандинской области). Баганалинский район в досоветский период был богатейшим (по численности скота) районом Сары-Арки. Шарипов в этой связи подчеркивает, что, проживая среди баганалинцев в 1905 – 1906 гг., он не встречал там ни одного нищего, нуждающегося бедняка или даже пешего человека. «Впавший в нужду человек получал реальную поддержку от других» – пишет Шарипов [3, с.151].

Такое относительное уравновешивание социальных диспозиций санкционировалось существовавшими в казахском обществе институтами родовой помощи такими, как «Асар», «Аза», «Журтшылыќ» и др. Однако, политика «военного коммунизма», со всеми присущими ей издержками, значительно ускорила процессы разорения и пауперизации (обнищания) кочевого населения. Ярким тому примером является положение баганалинцев. В начале 1920-х гг. около 2 тыс. хозяйств баганалинцев откочевало к реке Ишим и влилось в крестьянские переселенческие поселки в качестве батраков, пастухов и сезонных рабочих; некоторые стали наниматься в хозяйства зажиточных казахов – скотоводов [3, с.153]. Таким образом, «каналы деятельностной самореализации пауперизировавшегося населения» были самые разнообразные. При этом, ученые подчеркивают, что речь идет именно о пауперизации, а не пролетаризации казахского населения [4, с.121]. Состоятельные хозяйства (1000 кибиток) откочевали в пределы Туркменистана. «Обезлюживание» этого района было очевидным даже для сторонних наблюдателей. Так, к 1923 г. на берегу реки Сарыкенгир осталось всего лишь 180 хозяйств из 770 хозяйств, проживавших в 1914 г. Вдоль реки Сарысу на протяжении 100 верст в 1923 г. находилось всего 22 хозяйства из 336 [3, с.154]. Если в 1916 году в Баганалинском районе находилось 7 тыс. 435 хозяйств и проживало около 40 тыс. человек, то уже к 1923 году численность населения снизилась до 2 тыс. человек [5, л.57]. Например, Улытауская волость состояла только из одного аула, в Сарысуйской – проживало 15 хозяйств, Кенгирская и Жездинская волости включали только 3 аула [6, л.194]. «… Целое племя, недавно носившее громкое имя в губернии «Баганалы» числом 40 тыс. душ за 2-3 года превращено в нищенство и рассыплено по соседним губерниям» [6, л.58]. Снизилось и поголовье скота: с 408 тыс. (1917 г.) до 16 тыс. (1923 г.) [7, л.69].

Баганалинский районный инспектор Гумар Диваев в письме на имя председателя Киргизского Совета Народных Комиссаров С. Сейфуллина отмечает, что в дореволюционный период большинство хозяйств баганалинских волостей отличалось своей зажиточностью. Некоторые хозяйства имели до 1000 голов лошадей, до 5 тыс. овец, до 100 коров и т.д. Ситуация изменилась в 1919 году, когда наступил джут, способствовавший гибели скота. Следующей причиной сокращения животноводства стала политика мясных развёрсток. Из 8 тыс. хозяйств 6 тыс. хозяйств откочевало в Ишимский район и другие регионы [8, л.45].

Голод, охвативший многие районы Центрального Казахстана, стал закономерным следствием сокращения поголовья скота. «Среди киргизского населения Баганалинского района и Среднего Аргынского районов развивается голод и продовольственный вопрос находится в самой острой форме» [9, л.10]. Как констатируют документальные источники: «В настоящее время беднота питается разной сорной травой с примесью одной десятой части пшеницы, толкут их и мелят кость для потребления, съедаются скотские кожи и всё то, что имеет хотя бы одну сотую часть питательности» [9, л.86]. «Население питается исключительно травою, последствием чего является опухание, переходящее в голодную смерть, случаев которой зарегистрировано немало» [10, л.34]. Оперативные сводки ВЧК (Всероссийской Чрезвычайной Комиссии) констатировали: «Голод, связанный с продовольственным кризисом, определяет положение всех слоёв населения, исключая кулаков и спекулянтов. Большинство питается травой и падалью…» [11, л.160].

Непосредственное воздействие суррогатов на человеческий организм было различным. Как утверждают исследователи, питание глиной вызывало непроходимость кишечника, запоры, особенно опасные – вплоть до смертельного исхода – в пожилом возрасте. Картофельная ботва вызывала понос, костяная мука из свежих костей также имела опасные последствия для человеческого организма [12, с.315].

По официальным данным, в одном только Атбасарском уезде численность голодающих достигла 25 тыс. человек, в Карсакпае голодало около 40% населения [13, л.14].

Большие масштабы голод приобрел в Акмолинском уезде, имевшем репутацию самого плодородного уезда в Акмолинской губернии. Политика «военного коммунизма», неурожай и джут 1922 года в немалой степени способствовали появлению в уезде «призрака Поволжья» [14, л.69]. Голодающие, в особенности, жители южных волостей – Асан-Кайгинской и Сары-Аркинской, направлялись в город Акмолинск, где пытались найти работу и улучшить свое бедственное положение. Детские дома были переполнены беспризорными детьми. Население употребляло в пищу кошек, собак, суррогаты [13, л.12].

Необходимо подчеркнуть, что регистрация голодающих стала проводиться в Казахстане лишь с ноября 1921 года. Если в ноябре 1921 года в Казахстане, по данным Народного Комиссариата Здравоохранения, голодало 1 млн. 559 тыс. 911 человек или на 1 тыс. человек приходилось 315 голодающих, то уже в апреле 1922 года, численность голодающих достигла 2 млн. 471 тыс.740 человек [14, л.22]. Таким образом, голодом было охвачено почти 50 % населения Казахстана. В Акмолинской губернии, в апреле 1922 года, согласно данным Народного Комиссариата здравоохранения, голодало 472 тыс. человек, в Семипалатинской губернии, в состав которой входил Каркаралинский уезд, численность голодающих достигла 14 тыс. 505 человек [14, л.25].

Необходимо отметить, что эти данные несколько занижены и не отражают реальной действительности, так многие кочевые волости не были охвачены сетью медицинских учреждений. В Акмолинском уезде в 1922 году функционировало только 4 врачебных пункта: городская больница, Алексеевская, Спасская больницы и Карагандинский приёмный покой. Все остальные медицинские пункты распоряжением Акмолинского Губернского отдела здравоохранения за № 1178/438 в феврале 1922 года были закрыты; 7 фельдшерских пунктов перешли на полное содержание населения. Весь медицинский персонал Акмолинского уезда был сокращён до 12 человек [14, л.22].

Голод, в немалой степени, способствовал возникновению эпидемий таких заболеваний, как туберкулёз, тиф, оспа, малярия, холера и другие. Например, в 1922 году в Акмолинской губернии заболело тифом 36 тыс. 524 человек, холерой – 4 тыс. 731, малярией – 4 тыс.234, цингой – 1137, дизентерией – 2 тыс.780 человек [14, л.7]. Начальник Акмолинского Уездного здравотдела в своём докладе на губернском совещании отмечал, что «смертность киргиз от инфекционных заболеваний (тифа, оспы, туберкулёза) – огромная» [14, л.8]. В Акмолинской губернии в 1922 году умерло в больницах 8 тыс. 373 человек [14, л.13].

Символом того времени стала детская беспризорность. В 1922 году в Акмолинской губернии были 14 детских домов, где находилось 9.тыс.426 детей и 4 приюта для содержания младенцев с грудного возраста до 3 лет. Как констатируют источники, детская смертность была высокой и достигала 40 % [15, л.42].

Голод стал причиной смертности и миграции населения не только за пределы региона, но и за границу. Согласно данным Козиной В.В., численность сельского населения Каркаралинского уезда за период с 1897 по 1920 год сократилась на 28 145 человек или на 16, 8 процента [19, с.60].

Однако, районы Центрального Казахстана официально не были признаны голодающими. Как известно, декретом ВЦИК (Всероссийского Исполнительного комитета) от 18 августа 1921 года были признаны голодающими и освобождены от продовольственного налога современные Западно- Казахстанская, Атырауская, Мангистауская, Кустанайская области, а также Оренбургская область Российской Федерации. Последняя в начале ХХ века входила в состав Казахской АССР .

Таким образом, районы Центрального Казахстана в начале 1920-х гг. были охвачены крупномасштабным голодом, причинами которого стали политика «военного коммунизма» и джут начала 1920-х годов.

Список использованных источников:

1 Отчет Семипалатинского Губернского экономического совещания за 1922 г.  Семипалатинск, 1923. – 112 с.

2 ГАГА. (Государственный архив города Астаны) Ф.244. Оп.1. д.250.

3 Шарипов М. Баганалинцы // Советская Киргизия. – 1924.  №3-4. – С.150-154.

4 Абылхожин Ж.Б. Традиционная структура Казахстана. Социально-экономические аспекты функционирования и трансформации (1920-1930гг.) – Алма-Ата: Ғылым, 1991. – 240с.

5 ГААО.(Государственный архив Акмолинской области) Ф.115. Оп.1. д.22.

6 ГААО. Ф.115. Оп.1. д.149.

7 ГААО. Ф.118. Оп.1. д.13.

8 ЦГА РК.(Центральный государственный архив Республики Казахстан) Ф.30. Оп.1. Д.247.

9 ГААО. Ф.115. Оп.1. д.2.

10 ГААО. Ф.115. Оп.1. д.149.

11 ЦГА РК. Ф.44. Оп.11. Д.63.

12 И. Нарский. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917-1922 годах.  М.: Роспэн, 2001. 632 с.

13 ЦГА РК. Ф.82. Оп.1. Д.280.

14 ЦГА РК. Ф.82. Оп.1. Д.212.

15 ГААО. Ф.115. Оп.1. д.5.

16 Козина В. В. Население Центрального Казахстана.  Алматы: Өркениет, 2000. 144 с.