Язык как инструмент лингвистической науки всегда был связующим звеном между мышлением и окружающим миром. Не только в последние десятилетия, связанные с развитием когнитологии, которая исследует модели сознания, но и на протяжении веков ученых интересовал вопрос человеческого мышления в его взаимосвязи с языком. Каждая эпоха давала свои ответы в зависимости от господствующей научной парадигмы, разрабатывала теоретическую базу и методологический инструментарий. На этом фундаменте возникла современная когнитивная наука, объединившая ряд дисциплин, среди которых важная роль принадлежит когнитивной лингвистике.
Когнитивная лингвистика изучает способы получения, обработки, хранения и использования вербализированных знаний. Это знания не только о самом языке, но и знания о мире, полученные через язык. Таким образом, в данном случае мы имеем дело не с отражением действительности, а с ее интерпретацией. Интерпретация является когнитивной операцией, которая базируется на устойчивых "когнитивных моделях" [8, с. 3–4]. Под когнитивной моделью следует понимать структуру базы данных с применяемыми к ней когнитивными операциям. Такая база данных основана на идеализированных когнитивных моделях, которые, по мнению Дж. Лакоффа, являются структурами человеческого знания [8]. Это означает, что способность интерпретировать мир является врожденной характеристикой человека, а познавательные операции (получения и передачи информации) регулируются относительно постоянными когнитивными моделями. На этом теоретическом фундаменте возникает теория концептуальной метафоры (далее ТКМ) и как ее продолжение и расширение – теория концептуальной интеграции (далее ТКИ) или блендинга. В основе этих теорий лежит метафора как когнитивный механизм, с помощью которого становится возможным объяснение феноменов языка и речи с учетом фактора мышления.
Целью этой статьи является сравнительный анализ ТКМ и ТКИ. Необходимость понимания разницы базовых концептуализаций в рамках двух теорий обуславливает актуальность данной статьи. Для достижения цели нам необходимо решить следующие задачи:
- Охарактеризовать общие положения ТКМ и ТКИ;
- Проанализировать разницу механизмов концептуализации теорий.
В ХХ веке метафора становится феноменом, который объединяет исследования в различных областях знаний и формирует новый вектор научных поисков. Работы в области концептуальной метафоры дали толчок исследованиям когнитивных процессов сознания [1; 2; 3; 4; 7; 8; 9], которые очертили общие положения о метафоре как о способе восприятия, осмысления и интерпретации окружающего мира. Метафоричность мышления проявляется в метафоричности языка, где метафора выступает как важная ментальная операция, которая формирует способ познания, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения мира. При помощи метафоры человек мыслит и познает мир, в котором живет.
По словам О. П. Воробьевой, "метафора, которая является предметом филологических исследований, в том числе и в дидактическом аспекте, может служить эффективным инструментом самообъяснения и одновременно структурирования совокупности пояснительных комментариев, формирующих определенный лингводидактический интерактивный сценарий" [1, c . 82–83]. Универсальность механизмов метафоры объясняет междисциплинарность исследований, которые пополняют теоретический и практический инструментарий метафорологии. ТКМ и ТКИ являются продуктивными школами в изучении концептуальной составляющей процессов концептуализации мира и широко применяются в научных (и не только лингвистических) исследованиях. Рассмотрим основные положения этих теорий.
ТКМ и ТКИ основаны на предположении, что за метафорой как явлением языка и речи стоит метафора как когнитивный механизм, который "предназначен для обработки информации об абстрактных объектах, которые перцептивно не воспринимаются" [3, с. 3]. Благодаря метафоре такие объекты сравниваются с объектами конкретными, имеющими перцептивную основу. Обе теории основываются на метафоричности концептуализации, которая лежит в основе мышления и отражается в языке и речи. Однако метафорические образования в ТКМ рассматриваются как постоянные и повторяющиеся, в то время как ТКИ объясняет новые метафорические концептуализации. Чтобы понять природу метафоричности двух моделей, необходимо проанализировать предпосылки к возникновению двух теорий.
ТКМ и ТКИ неразрывно связаны друг с другом. Следует отметить, что ТКИ разрабатывалась Ж. Фоконье и М. Тернером на основе теории ментальных пространств [6, 7] с целью усовершенствования теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона [9]. Эти новые поиски были вызваны неспособностью ТКМ объяснить индивидуальные метафоры, исходя из конвенциональных отношений между двумя концептосферами. Таким образом, первая принципиальная разница между этими двумя теориями состоит в количестве и качестве базовых источников входа в концептуальную метафору, которые в ТКМ именуются доменами, а в ТКИ ментальными пространствами.
В ТКМ метафоры анализируются как "устойчивая и систематическая взаимосвязь между двумя концептуальными доменами" [5, с. 102] – целевым доменом (концептосферой цели) и источниковым доменом (концептосферой источника). Целевой домен, который интерпретируется через концептуальную метафору, является концептуальным референтом, а сравниваемый источниковый домен – концептуальным коррелятом. Референт и коррелят должны принадлежать к разным понятийным пространствам, то есть быть "разведенными в мысли" [3, с. 3]. Так, в ТКМ мы имеем дело с такой формой концептуализации, которая соотносится не с отдельными объектами, а с участками чувственного или социального опыта, которые в свою очередь соотносятся через метафору с более простыми пространствами, которые поддаются наблюдению через перенос характера концептуализации пространства.
В ТКИ в отличие от ТКМ основным элементом когнитивной организации является не домен, а ментальное пространство. Ментальные пространства – это взаимосвязанные в рамках дискурса компактные форматы знания, которые могут модифицироваться по мере его развертывания. Ментальные пространства не равны домену, а, скорее, зависят от него: они представляют определенные сценарии, которые структурируются доменами. Это означает, что ментальные пространства порождаются он-лайн в процессе общения и являются уникальными для определенной ситуации, в то время как домены представляют более общие структуры знания, которые ассоциируются с постоянными участками мыслительного пространства [5].
Существенным отличием между двумя теориями является также их структурная организация. Анализ ТКМ оперирует картированием между двумя концептуальными структурами, в то время как ТКИ предусматривает связи между несколькими (минимум четырьмя) ментальными пространствами. Эти пространства включают два вводные пространства (которые в ТКМ ассоциируются с исходным и целевым доменом), интегрированное пространство, содержащее наиболее абстрактные, присущие обоим пространствам элементы, а также порождающее пространство (или бленд), в котором в результате сочетания и смешения появляется новый смысл. Бленд является целостным, компактным конструктом, который формирует новое концептуальное пространство, не являющееся тождественным ни одному из вводных пространств.
Важнейшей предпосылкой порождения концептуальной метафоры, по словам Дж. Лакоффа и М. Джонсона, является положение о том, что базовые концептуальные метафоры позволяют понять абстрактные сущности через опыт физического существования. Такое утверждение накладывает определенные ограничения, которые воплощаются в принципе неизменности (the invariance principle). Этот принцип в ТКМ предусматривает однонаправленность проектирования – от концептосферы источника к концептосфере цели, в то время как в ТКИ возможны многовекторные проекции. Например, в модели, включающей четыре пространства, информация в бленд проектируется с обоих вводных пространств, а в ТКМ картирование происходит в одном направлении – от концептосферы источника к концептосфере цели.
Принципиально новой и важной составляющей ТКИ по сравнению с ТКМ является так называемое "он-лайн образование" новых смыслов [5, с. 5]. Такое определение можно сравнить со статической и динамической моделями концептообразования. Так, ТКИ представляет динамические концептуальные сети, ограничения на которые накладывают статические однонаправленные конвенциональные концептуальные спаривания, являющиеся объектом ТКМ. Например, иногда интерпретация художественных текстов невозможна только при использовании ТКМ, ведь большинство авторских концептуализаций неконвенциональны, а механизмы их возникновения основываются на многовекторности направленности профилирования. Итак, ТКИ позволяет адекватно декодировать метафору, понять ее смысловое наполнение и определить образную аналогию, лежащую в основе метафорической номинации.
Проанализировав ТКМ и ТКИ, можно сделать следующие выводы:
1. Обе теории основываются на метафоре как на когнитивном механизме,
который обеспечивает процессы восприятия, обработки и передачи информации об окружающем мире;
2. В ТКМ метафоры анализируются как постоянные отношения между двумя концептосферами, в то время как в ТКИ метафоры преломляются через ментальные пространства, которые являются краткосрочными образованиями, модифицирующимися по мере развертывания дискурса;
3. ТКМ предусматривает устойчивые связи с одновекторной проекцией от концептосферы источника к концептосфере цели, а ТКИ оперирует минимум четырьмя ментальными пространствами, в которых проекция происходит во всех направлениях;
4. ТКМ основывается на конвенциональных концептуальных метафорах, а ТКИ объясняет новые метафорические концептуализации, отражающие авторские идиосинкразии;
5. Обе теории раскрывают когнитивные процессы как логического, так и образного мышления, что делает их мощным инструментом интерпретации.
Когнитивный подход к анализу метафоры занимает ведущее место в современной науке, а многостороннее применение механизмов ТКМ и ТКИ в практических исследованиях дает толчок новым импульсам в изучении метафоры как механизма познания.
Література:
1. Воробйова О. П. Метафори про метафори: дидактичний сценарій / О. П. Воробйова // Записки з романо-германської філології. Вип. 25. Ювілейний, присвячений 145-річчю ОНУ ім. І. І. Мечникова та 50-річчю факультету РГФ у складі ОНУ ім. І. І. Мечникова. – Одеса : Фенікс, 2010. − С. 76−83.
2. Жаботинская С.А. Концепт/домен: матричная и сетевая модели / С. А. Жаботинская // Культура народов Причерноморья. – 2009. – № 168. – Т. 1. – С. 254–261.
3. Жаботинская С. А. Концептуальная метафора: процедура анализа для множественных данных / С. А. Жаботинская // Актуальні проблеми менталінгвістики. Збірник статей за матеріалами VII Міжнародної конференції. Черкаси, Черкаський національний університет імені Б. Хмельницького, 28-29 квітня 2011 р. – Черкаси : Ант, 2011. – С. 3–6.
4. Grady, J. A Typology of Motivation for Conceptual Metaphor: Correlation vs Resemblance / Joseph Grady // Metaphor in Cognitive Linguistics : the 5th CognitiveLinguistic Conference, July 1997 : selected papers. – Amsterdam, 1997. – P. 79–101.
5. Grady, J., Oakley, T., Coulson, S. Blending and Metaphor / J. Grady, T. Oakley, T. Coulson // Metaphor in Cognitive Linguistics / Ed. by R. Gibbs, Jr. and G. Steen. – Amsterdam; Philadelphia : John Benjamins, 1999. – P. 101–124.
6. Fauconnier, G. Mappings in Thought and Language / Gilles Fauconnier. – Cambridge : Cambridge University Press, 1997. – 205 p.
7. Fauconnier, G., Turner, M. The Way We Think: Conceptual Blending and the Mind’s Hidden Complexities / G. Fauconnier, M. Turner. – NewYork : New York Basic Books, 2002. – 440 p
8. Lakoff, G., Johnson, M. Metaphors We Live By / G. Lakoff, M. Johnson. – Chicago : Chicago University Press, 1980. – 242 p.
9. Lakoff, G., Johnson, M. Philosophy in the Flesh: the Embodied Mind and its Challenge toWestern Thought / G. Lakoff, M. Johnson. – New-York : New York Basic Books, 1999. – 624 p.
Научный руководитель:
кандидат филологических наук, Чеснокова Анна Вадимовна